Андрей Бледный: «Путь есть Христос»

И все-таки, не знаю — слабость это или сила — надежда.

Дело в том, что я всю жизнь верил — ВЕРИЛ — в то, что я делал.

Я не понимаю, как без ВЕРЫ и надежды можно что-либо вообще делать — хотя бы и гвозди забивать!

Все, что не имеет в себе этой веры, — не имеет и СИЛЫ

и являет собой, стало быть, — то, что и являет (а ныне так повсеместно), — СТЕБАЛОВО. И не более того.

Егор Летов

В музыкальной среде «25/17» занимает особые позиции. На ниве отечественного рэпа это, пожалуй, одно из самых интересных явлений. Осенью группа представила четвертый студийный альбом «Русский подорожник» с участием Дмитрия Ревякина и Константина Кинчева. Вошло в него 12 треков, и к каждому из них вышла видеоверсия. 8 из них сни-мала режиссер, киноактриса и артистка труппы Гоголь-Центра Юлия Ауг. К работе над этой музыкальной киноновеллой оказались причастны многие известные и талантливые, но абсолютно разные по убеждениям и взглядам люди. Среди них: Захар Прилепин, Андрей Мерзликин, Вадим Демчог, Сергей Бадюк…

Независимо от чьих бы то ни было мнений, бессменные лидеры группы – сибиряки – Андрей Позднухов и Антон Завьялов – продолжают гнуть свою линию. Мрачные реалии жизни вовсе не повод для испуга. Надежда на лучшее, как известно, умирает последней. Вера – практически кислород. А любовь – бессмертна.

20 декабря группа дала концерт в Орле, это было заключительное выступление в уходящем году. Перед концертом Андрей Бледный согласился побеседовать с нашим корреспондентом о русской дороге, светлых путниках, сошедших с дистанции, и музыкальных планах.

Корр.: Андрей, какой видится вам РУССКАЯ ДОРОГА? Птица-тройка свернула на этапе завьюженной пурги (революция 1917 года), в котором трагичному Блоку впереди грезился Иисус Христос. Согласны ли вы, что на том повороте так и осталась Россия, которую мы потеряли, и о которой Леонид Парфенов рассказывал в своем фильме «Цвет нации»? Свернула ли, по вашему мнению, птица-тройка сно-ва в 90-х 20-го века? И насколько правомерно воспринимать ваш альбом как своеобразный сигнал: мол, ребята, опомнитесь, мы все идем не тем путем?

- Говорят, что история не терпит сослагательного наклонения. И обобщать ее за десятилетия, особенно в которых я не жил, мне, честно признаться, сложно. Я думаю, что то, о чем мы с Антоном говорим, актуально всегда, независимо от того, на каком этапе исторического пути наша страна находится. Христос же всегда Христос, и Христос есть Путь.

Корр: Не настало ли сейчас время немного притормозить, приостановиться, чтобы обдумать пройденный путь, признать совершенные ошибки, их наличие? Приложить подорожник к ранам, и уже тогда, раскаявшись, с ясным сознанием снова двинуться вперед?

- Я не считаю, что у нас все хорошо, но и не так все плохо. Мы с Антоном не из тех людей, для которых все, что в стране ни происходит, вызывает негатив. И опять же мы трезво смотрим на вещи. Все замечаем. Говорить о том, что мы куда-то не туда идем, я бы не стал. Весь мир куда-то не туда свернул, куда-то не туда идет. Поэтому мы бы хотели до-нести главную мысль, что верный путь есть Христос. А это всегда актуально. Может быть, для русского человека сейчас это наиболее актуально. Мы за «нулевые» чуть-чуть расслабились. Вот сейчас будет шанс вернуться.

Корр.: В видеоверсии песни «Девятибально» пятым действующим лицом ,помимо вас, Антона Завьялова, Константина Кинчева и Антона Павлова, можно назвать пространство, которое вас окружает, а это работы уличного художника, Паши 183. Были ли вы знакомы с Пашей? Кому пришла идея запечатлеть стрит-арт выставку «Наше дело подвиг» в клипе?

- Мы с Пашей были знакомы. Причем я, как, наверное, многие знал его работы, видел их, но до того, как нас познакомили, понятия не имел, кто их автор. Познакомила нас как раз дочка Константина Евгеньевича после спектакля у Женовача. Мы были в Студии театрального искусства, потом гуляли по Москве, общались. Паша на меня произвел впечатление очень позитивного человека, очень светлого. Я очень удивился, когда узнал, что это произошло, что Паша ушел из жизни. Кстати, последний раз мы виделись с ним на концерте «Алисы». Кураторами этой выставки были Кирилл Лебедев (это он в кадре в маске с баллоном) и Полина Борисова, жена Джеффа из «Гражданской обороны». А идея снять клип в музее была моя. Я думаю, Паше бы это понравилось.

Корр.: Правда ли, что «Русский подорожник» кардинально изменил звучание группы, и теперь у вас задана планка музыкальная совсем иная, нежели раньше?

- Это, скорее, было логическое развитие предыдущего альбома. Какие-то музыкальные приемы из наследия русского рока – можно говорить, уже золотой эпохи русского рока (это то, что сейчас является классикой), – мы использовали сознательно. Но продолжать эту историю не будем. Не хотим на этом паразитировать. Здесь это была музыкальная концепция альбома. Я считаю, она себя исчерпала. Следующий наш альбом будет абсолютно другой по звучанию.

Корр.: Какой этап в вашем творчестве вам нравится больше: сочинение и аранжировка песен, запись альбома, или выступления, концертные туры?

- Аранжировками Антон занимается, это в его ответственности. Я же просто сижу рядом, говорю: «Вот так круто!» – или – «Может быть, как-то еще, по-другому сделаем? О, а это вообще замечательно!». Антон очень талантливый музыкант. Мне очень нравится с ним работать. А про сочинение песен… Дома я пью чай и пишу тексты. Обычный процесс. А вот когда концертов долго нет, скучаешь по ним. Думаешь, скорей бы началась осень, и мы поедем в тур. А сегодня в Орле мы играем уже 38-й концерт. Подустали. Пора бы в студии засесть. Песен уже насочиняли, самое время их записывать. И, может быть, чуть-чуть отдохнуть от гастролей.

Корр.: Вам не приходила в голову мысль издать со временем сборник своих текстов, как это сделал недавно «Дельфин»?

- Нет, не было, потому что наши тексты – не стихи. Дельфин считает себя поэтом, а я себя поэтом назвать не могу. Наши тексты написаны специально под музыку. Напечатанные на бумаге, они не работают, не живут.

Корр: В одном из интервью Александр Башлачев сказал: «Хороша любая проповедь, но лишь тогда, когда она исповедь. Кощунственно заниматься дурного вкуса вышиванием гладью вместо того, чтобы на своем месте своими неповторимыми руками штопать дырявые носки своего времени». Занимаетесь ли вы сознательно «штопаньем дырявых носков времени»? И как могли бы прокомментировать это высказывание СашБаша – насколько оно вам понятно и близко?

- Сколько мы свои песенки сочиняем, столько и пытаемся что-то свое сделать. Насколько удачно – тут не нам судить. Русский рэп в большинстве случаев так и остался жанром немного пародийным. Артисты по-прежнему продолжают копировать отцов жанра. Я в каждом интервью последнее время об этом говорю. Если у русского рока получилось стать самостоятельным жанром, хотя, конечно, на первоначальном этапе что-то и переигрывали, и копировали, и даже были дискуссии в рок-среде, может ли быть рок на русском, или только на английском. Не знаю, может быть, когда-нибудь русский рэп станет таким самостоятельным жанром, но я очень сильно в этом сомневаюсь. Для ценителей жанра самое главное, чтобы песни получались похожими на песни негров. А про проповедь и исповедь, конечно, полностью согласен. И мы не стесняемся об этих вещах говорить – о том, что было у нас в жизни.

Корр.: Вместо кавер-версии песни «Имя имен» к трибьют-альбому Александра Башлачева вы сделали самостоятельное высказывание. Это своеобразный интертекст, т.е. ваш вариант песни вступает в диалог с первоисточником. В чем главные различия между выска-зыванием Башлачева и группы «25 /17», и какие акценты в предложенном материале для вас были важны на момент выбора именно этой композиции?

- Наша песня в пластинку не вошла. Просто мы записали ее самые последние, и уже не успели к выходу альбома. Хотя обсуждался вариант допечатки тиража с нашей песней, но это не так важно. Мы благодарны Диме Ревякину за то, что он предложил нам принять участие в этом трибьюте. Мы с ним советовались, какую песню лучше взять, и Дима самой первой предложил «Имя имен». В итоге мы слушали, выбирали, но к ней и вернулись. В отличие от других музыкантов, принявших участие в этом трибьюте, нам было немного сложнее, ведь у нас другие законы текстосложения. Поэтому пришлось с текстом чуть-чуть поработать. На чей-то взгляд, мы, наверное, его испортили. Были варианты делать либо то же самое, либо усложнять, либо упрощать. Усложнять там уже некуда, делать точно так же не получится. Поэтому чуть-чуть упростили, сделали песню более доступной. Мне кажется, что он искал и не нашел… Чуть-чуть ему не хватило, чтобы найти... Это мое ощущение субъективное: он был близок к тому, чтобы понять и принять Христа. Я в первую очередь это увидел в тексте, через эти образы пробираясь, через этот надрыв. Если бы поэт с Христом встретился, он был бы жив. И все-таки депрессия его забрала.

Корр.: Есть ли у вас желание записать свою версию песен еще какой-нибудь группы? Напри-мер, не было ли желания сделать кавер на песни Егора Летова?

- На Летова так же сложно, как и на Башлачева что-то делать. Очень много значит харизма исполнителя. Вот у нас есть две кавер-версии на песню Цоя и песню Башлачева, может быть, на этом стоит остановиться. Хотя я борюсь с желанием сделать кавер-версии на некоторые песни из золотой коллекции русского рока. Очень нравится песня группы Чайф «Псы городских окраин». Руки чешутся, но я останавливаю себя. В этом всегда есть вызов – сделать лучше, адаптировать, актуализировать. Ну куда лучше, куда ты лезешь? А сделать точно так же – смысл?

Корр.: Что сейчас с сайд-проектом? Он временно заморожен? Услышит ли публика новые треки «Лёд 9»?

- Не знаем, надеемся, услышит. Идеи у нас есть. А получится ли их воплотить, будет ли желание и время, не знаю.